- Порядок, - отозвалась из ванной Кэт: борьба с допотопной газовой колонкой завершилась полной победой человеческого разума, спичек пришлось извести всего ничего - каких-то полкоробка. - Давай, заползай... Да раздевайся ты, что я, мужиков голых не видела...

   Гость, впрочем, стесняться и не собирался - то ли менталитет у Крылатых был не тот, то ли, что вероятнее, промерз под московскими погодами до того, что тут уж не до манерничанья. Ловко, по-кошачьи прыгнул в быстро наполняющуюся ванну, даже взвизгнул тихонечко, окунувшись в горячую воду. Черт, а ведь что-то он слишком уж материален, озадачилась Кэт, косясь на него из-под челки. Даже для Самайна - слишком...

   - Мыло - вот, шампунь - вот, - она тряхнула головой, откладывая все мысли на потом. - Полотенце мое возьмешь, я его только сегодня повесила - вон желтенькое, усек?

   Торн открыл глаза, приподнялся, чтобы взглянуть, куда она указывала - и тут Кэт увидела...

   Грубый шрам с левой стороны груди выглядел совсем свежим - и в воде возле него чуть клубилась кровь...

   Кэт судорожно сглотнула. Вид крови, чужой или собственной, трепета душевного у нее отродясь не вызывал - но насколько она разбиралась в медицине, здесь речь шла не о порезе, а об ударе режущим предметом. Ударе в сердце.

   - Это... что? - голос все-таки прозвучал сипло.

   Торн мельком глянул вниз и снова поднял на нее глаза - спокойный, только чуточку погрустневший взгляд.

   - Меня так убили, - доверчиво объяснил он. - Так в жертву приносили - копьем в сердце...

   - Ма-ать... - хрипло выдохнула Кэт. Да, ведьме знакомо и привычно многое, от чего обычные люди пришли бы в ужас, но разговаривать не с полупрозрачным духом-тенью, а с совершенно реальным, осязаемым мальчишкой, убитым тысячи лет назад... и кровь-то - ползет по воде темными ниточками...

   - Больно? - ничего умнее не придумала. Пацан смотрел на нее так же доверчиво, как будто она ему не посторонняя тетка, а друг близкий:

   - Сейчас не очень, привык... А бывает - совсем плохо...

   Кэт стиснула зубы. Заставила себя отвести взгляд, поднялась с края ванны:

   - Ладно... Ты мойся, грейся... Потом позови - перевяжу хоть...

   Ата на кухне времени даром не теряла. То есть, конечно, до разделки обретавшегося в холодильнике куска мяса не снизошла, готовкой в доме занималась Кэт, зато бутылку охренительно эксклюзивного "Токая" откупорила и, похоже, как раз собиралась приступить к вдохновенной дегустации.

   - Бутылку на базу, - буркнула Кэт, застав ее на месте преступления. - Хоть бы макароны варить поставила, владычица любви...

   - Макароны и я - несовместны, как гений и злодейство, - отмазалась Ата, неохотно ставя "Токай" на стол. - Между прочим, кто-то грозился картошку почистить.

   - А картошки больше нет, - злорадно отозвалась Кэт, доставая из холодильника очень приличный шмат телятины - на кусочек этот ахнулась половина ее позавчерашнего аванса. - Так что совмещайся с макаронами...

   Ата великосветски пожала плечами и демонстративно извлекла из воздуха пакетик "макдоналдсовской" картошки-фри. Как она изящно и незаметно управляла Серым вихрем, оставалось только завидовать.

   - Слушай, - Кэт вдруг бросила мясо в раковину и села к столу. - Этот киндер-то... гостюшка дорогой... он ведь не просто хрен с горы - его в жертву принесли... соображаешь?

   Ата медленно опустила руку с пакетиком картошки - серые глаза распахивались, становясь огромными...

   - И ты его... - голос упал до шепота. - Ты же его по дороге пивом поила...

   У Кэт на скулах заходили желваки.

   - Поила. И пиво в ларьке покупала. Только потом, дура, спохватилась - что это он такой материальный-то, аж странно...

   - Ну, мать...

   ...Это ученым хорошо рассуждать, какое значение имела совместная еда для наших предков, какие мифы складывались вокруг этого - мол, отлетевший дух еще не окончательно принадлежит к потустороннему миру, пока не отведал тамошней еды, и, соответственно, здешняя еда тоже способна привязать к материальному миру бесплотный дух... А предки-то - не дураки были, во всяких тонких материях разбирались получше нынешних профи-экстрасенсов...

   Короче говоря, поделиться пивком с обычным неуспокоенным духом - нормальное действие, и духу вкусно, и вреда для дела никакого. Но если Страж, принесенный в жертву, отведает здешней еды - да что там еда, достаточно и глотка "Балтики-шестерки", купленной в ближайшем ларьке - вот тогда все складывается совершенно иначе. Потому что такой Страж так и так завязан на этот мир, он балансирует на тонком лезвии Грани, и любой шаг в сторону мира сущего может повлечь за собой такие последствия, что мало не будет никому - ни Стражу, ни виновнику нарушения равновесия...

   Торн довольно долго стоял на пороге кухни, не решаясь войти - сообразил, что когда хозяйки сидят молча, напряженно и зло глядя куда-то в стол, значит, творится нечто, весьма слабо напоминающее веселое застолье. Потом все же кашлянул деликатно, напоминая о себе - не до утра же косяк подпирать...

   Они обернулись разом - Ата глянула с каким-то нехорошим интересом и тут же отвернулась; Кэт задержала взгляд дольше - и глаза у нее были отчаянные.

   Мальчишка так и застыл - только влажные еще крылья чуть дернулись.

   - Я... помешал?

   Молчание.

   - Я пойду...

   - Никуда ты не пойдешь! - в голосе Кэт звякнули какие-то почти истерические нотки. - В гостях - значит, в гостях... валяй к столу... Теперь уже все равно, - ссутулилась на секунду; уже спокойнее прибавила: - Ты рубашку-то сними, перевяжу хоть...

   Цапнула со стола бесценный "Токай", длинно приложилась - не до гурманства... Шагнула к ошарашенному Торну, почти грубо сжала худющие плечи:

   - Никуда ты не пойдешь, Страж недоделанный... и плевать мне на твоего бога, если он тебя морозил и жрать не давал... даже рану, урод, не закрыл... Все слышали? - выкрикнула на весь дом - и, кажется, какие-то тени, воспрянувшие было по углам, испуганно делись под плинтусы. - Йих торо варно литс эмбел - волей Немезис!

   Кэт, Катьки Ионовой, больше не было - в полутемной кухоньке хрущобы-развалюхи в Старом Свиблово творила заклятье та, что когда-то вела за собой на битву гордых титанов, та, чьей бешеной хтонической силе поклонялись в страхе эллины, та, кому молились в темных казармах римские гладиаторы, и огненная диадема билась пламенем в черных волосах - Немезис, Немезида, месть - ярость - судьба - вершила свою волю...

   Волю любви. Волю защиты...

  «---  назад: часть 3   « ЧАСТЬ 4 »   вперёд: часть 5 ---»

© Родионова Анна Георгиевна